Бог света - Страница 46

— Они, видимо, уверены в собственной мощи, раз послали только одного, — сказал Тарака.

— Ты считаешь, что эта уверенность не оправдана?

— Нет, — сказал Тарака. — А как насчет Существа в Красном, о котором ты говорил, что он выпивает жизнь глазами? Ты не думаешь, что следовало послать не Агни, а Господина Яму?

— Да, — сказал Сэм, когда они двинулись к колодцу, — я уверен, что он пошел бы, и я чувствую, что он этого хочет. Когда мы виделись в последний раз, я причинил ему кое-какие неприятности. Я чувствую, что он будет охотиться за мной всюду. Кто знает, может, он уже лежит в засаде на дне Адского Колодца.

Они дошли до края колодца и ступили на выступ.

— Он не ждет там, — возразил Тарака. — Если бы кто-нибудь, кроме Ракши, прошел этим путем, со мной уже вошли бы в контакт ожидающие связанные.

— Он придет, — сказал Сэм. — А когда Красный пойдет в Адский Колодец, его никто не остановит.

— Но многие будут пытаться, — сказал Тарака. — Вот первый.

Первый огонь появился в виду, в нише рядом с выступом.

Проходя мимо, Сэм освободил его, и он взвился в воздух, как яркая птица, и по спирали пошел вниз.

Шаг за шагом они спускались, и из каждой ниши выскакивал огонек и улетал. Некоторые, по приказу Тараки, поднялись и исчезли за краем колодца, за мощной дверью, на другой стороне которой были написаны слова богов.

Дойдя до дна колодца, Тарака сказал:

— Давай освободим и тех, кто заперт в пещерах.

Они прошли через проходы в глубокие пещеры и освободили запертых там демонов.

Затем, через какое-то время — через какое, сам Сэм не мог сказать — все демоны были освобождены.

Ракша собрал их в пещере. Они стояли в великих фалангах пламени, и их крики слились в одну звенящую ноту, которая каталась и билась в голове Сэма, пока он не понял, к своему изумлению, что они поют.

— Да, — сказал Тарака, — они поют впервые за много веков.

Сэм слушал вибрацию в своем черепе, стараясь схватить что-то значимое в свисте и вспышках, и ощутил это как аккомпанемент к словам, более привычным его мозгу:

Мы — легионы Адского Колодца, Осужденные, изгнанные создания падшего огня. Мы — раса, погубленная человеком, И мы прокляли человека. Забудем его имя!

Этот мир был нашим до прихода богов, До появления человеческой расы. И когда люди и боги исчезнут, Этот мир снова будет нашим.

Горы обрушатся, океаны высохнут, Луны исчезнут с неба, Мост Богов упадет, И в один день умрет всякое дыхание.

Но мы, из Адского Колодца, возьмем верх, Когда падут люди и боги. Легионы осужденных не умрут. Мы ждем, и мы поднимемся снова!

Сэма охватила дрожь, когда они пели снова и снова, рассказывая о своей былой славе, уверенные в своей способности пережить любые обстоятельства, встретить любую силу космическим дзюдо удара, рывка и долгого ожидания, следит за тем, чтобы все, чего они не одобряют, повернуло свою силу против себя же и пропало. В этот момент он почти готов был поверить, что вся их песня — правда, и что когда-нибудь только одни Ракшасы заполнят мертвый мир.

Затем он переключился мыслями на другие дела и отогнал от себя это настроение. Но на следующий день, и даже через несколько лет оно иногда возвращалось, чтобы портить его усилия, насмехаться над его радостью, заставлять его задумываться, сознавать свою вину, чувствовать печаль и унижение.

* * *

Через некоторое время один из улетевших демонов вернулся и спустился в колодец. Он повис в воздухе и сообщил, что видел. Пока он рассказывал, его пламя приняло форму креста тау.

— Колесница такой формы, — сказал он, — пронеслась через небо и упала в долину за Южным пиком.

— Связующий, ты знаешь этот корабль? — спросил Тарака.

— Я слышал, это описание и раньше, — сказал Сэм. — Это громовая колесница Бога Шивы. Опиши тех, кто в ней был, — обратился он к демону.

— Там было четверо, Господин.

— Четверо?

— Да. Там был тот, кого ты называл Агни, Бог Огня. Другой с бычьими рогами на полированном шлеме; броня его похожа на старинную бронзу, но это не бронза; она сделана как бы из множества змей, и когда он двигается, она вроде бы ничего не весит. В одной руке его сверкающий трезубец, но щита перед собой он не несет.

— Это Шива, — сказал Сэм.

— И с ним еще двое, в красном, и взгляд у них темный. Один молчит, но время от времени бросает взгляд на женщину рядом с ним, слева. Она прекрасна видом и волосами, и ее броня красная, как у него. Глаза ее — как море, а улыбающиеся губы цвета человеческой крови. На шее ее ожерелье из черепов. При ней лук, а за поясом короткий меч. В руках она держит странный инструмент, вроде черного скипетра с серебряным черепом на конце; череп этот также и колесо.

— Эти двое — Яма и Кали, — сказал Сэм. — Теперь слушай меня, Тарака, могущественнейший из Ракшасов, я скажу тебе, что надвигается на нас. Силу Агни ты хорошо знаешь, о Красном я тебе уже говорил. Та, что идет слева от Смерти, тоже выпивает взглядом жизнь. Ее скипетр-колесо вопит, как трубы, сигнализирующие окончание Йоги, и всякий, кто появится перед его плачем, падает и теряет сознание. Она много страшнее своего Господина, а он безжалостен и непобедим. Тот, что с трезубцем — сам Бог Разрушения. Это правда, что Яма — Король Смерти, а Агни — Повелитель Пламени, но сила Шивы — это сила хаоса. Его сила отделяет один атом от другого, разрушает формы всех вещей, на которых он направит ее. Против этих четверых вся освобожденная мощь Адского Колодца не может выстоять, так что давай немедленно покинем это место, потому что они наверняка идут сюда.

— Разве я не обещал тебе, Связующий, помогать тебе в битве с богами?